Все страхи мира - Страница 98


К оглавлению

98
* * *

— В греческой мифологии существует легенда о Пандоре, прекрасной женщине, которой вручили ящик, предупредив, что его нельзя открывать. Однако она неосторожно открыла ящик и дала бедствиям — вражде, смерти и войнам — распространиться среди людей. Пандора предалась отчаянию, пока не обнаружила, наконец, на самом дне ящика надежду. Все мы были свидетелями вражды и войн, но настало время прибегнуть к надежде. Мы прошли долгий путь, полный крови и отчаяния, но этот путь всегда вел наверх, потому что надежда — это общее представление человечества о том, что ждет его в будущем, и надежда привела нас сюда.

Хотя эта древняя легенда и возникла среди язычников, ее истина очевидна сегодня, потому что сегодня мы откладываем вражду, войны и напрасную смерть обратно в ящик. Туда же мы прячем разногласия, оставляя себе надежду, последний и самый ценный дар Пандоры человечеству. Сегодня мы являемся свидетелями осуществления мечты всех людей. Сегодня мы принимаем из рук Бога бесценный дар мира. Спасибо. — Президент тепло улыбнулся в камеру и направился к своему креслу, сопровождаемый бурными — отнюдь не только из вежливости — аплодисментами присутствующих. Настал великий момент — выступив последним, Фаулер первым поставит свою подпись под документом. Он поднес перо к бумаге, и имя Дж. Роберта Фаулера вошло в историю.

* * *

Теперь он решил не медлить. Быстро извлек блоки, понимая, что поступает неосторожно и расточительно, но он знал — думал, что знает, — что находится перед ним.

Наконец-то, вот он, металлический шар, сверкающая сфера, плакированная никелем, ничуть не пострадавшая от многих лет, проведенных в огороде старого друза, защищенная от постороннего воздействия усилиями израильских инженеров. Небольшая — не больше детского мяча. Госн знал, как поступить дальше. Он просунул руки в массу раздвинутых блоков взрывчатого вещества, протянул пальцы к сверкающей никелированной поверхности.

Кончики пальцев коснулись металлического шара. Он был теплым.

— Аллах акбар!

9. Решимость

— Это интересно.

— Действительно, уникальная возможность, — согласился Райан.

— Насколько он надежен? Мы можем ему верить? — спросил Кабот.

Райан улыбнулся своему боссу.

— На этот вопрос невозможно ответить, сэр. Вы не должны забывать правила игры. Ни в чем нельзя быть уверенным — я хочу сказать, что, для того чтобы приобрести полную уверенность, требуются годы. В этой игре немного правил и никому не известен ее счет. Как бы то ни было, в данном случае это нечто большее, чем попытка найти политическое убежище. — Его звали Олег Юрьевич Лялин — этого Кабот еще не знал, — и он был нелегальным сотрудником КГБ, «нелегалом», действующим без прикрытия дипломатической неприкосновенности под крышей представителя советского промышленного концерна. У Лялина — кодовая кличка Чертополох — была сеть агентов в Японии. — Этот парень настоящий разведчик, сэр. Его сеть куда лучше, чем у резидента КГБ в Токио, а его лучший источник находится прямо в японском кабинете министров.

— Ну и что?

— Он предлагает нам воспользоваться его сетью.

— Это действительно так серьезно, как я начинаю думать? — спросил директор ЦРУ своего заместителя.

— Видите ли, босс, такой шанс выпадает на нашу долю крайне редко. Мы не проводим операции в Японии. У нас недостаточно специалистов, владеющих японским, — даже в самом управлении, чтобы переводить их документы, — да и наши приоритеты всегда находились не там. Таким образом, лишь для создания инфраструктуры, необходимой для ведения операций в Японии, потребуются годы. С другой стороны, русские работали в Японии еще до своей большевистской революции. Это вызвано историческими причинами: русские и японцы воевали друг с другом в течение длительного времени, и Россия всегда рассматривала Японию как своего стратегического соперника. Вот поэтому-то они относились с исключительным вниманием к операциям против Японии еще задолго до того, как ее технология приобрела для них такую важность. Он предлагает нам то же самое, что поступает к русским, причем по дешевке: списки, счета, имена — все. Я не знаю, что еще можно пожелать.

— Но ведь он запрашивает…

— Вас беспокоят деньги? Ну и что? Это не составляет и тысячной процента от той выгоды, которую получит наша страна, — напомнил Джек.

— Да, но миллион долларов в месяц! — запротестовал Кабот. И едва не прибавил — не облагаемых налогами. Райан едва удержался от смеха.

— Это просто значит, что сукин сын жаден, вот и все. А сколько составляет дефицит нашего торгового баланса с Японией? — Джек вопросительно поднял брови. — Он предлагает нам все, что мы хотим, и в течение того времени, которое нам нужно. От нас требуется одно: забрать его вместе с семьей и доставить в безопасное место, когда он сочтет это необходимым. Он не хочет уходить на пенсию в Москве. Ему сейчас сорок пять, и в таком возрасте разведчиков начинают беспокоить мысли о будущем. Через десять лет его отзовут домой — и что тогда? Он жил в Японии почти непрерывно на протяжении тринадцати лет. Ему нравится хорошая жизнь — автомобили, видео, никакой нужды стоять в очереди за картошкой. Мы нравимся ему. Единственно, кого он не любит, — это японцы — он ненавидит их. По его мнению, он даже не предает свою страну, потому что не будет сообщать нам ничего такого, что уже не поступило бы к русским, а часть нашей договоренности состоит в том, что он не проводит никаких операций против матушки-России. Это меня устраивает. — Райан усмехнулся. — Это капитализм. Он всего лишь основывает элитарное агентство новостей, и его информация очень нам пригодится.

98