Все страхи мира - Страница 132

132

— Хотите кофе?

— Только без кофеина.

— Хотите работать здесь, юноша, привыкайте к настоящему продукту. Ну, садитесь. Значит, отказываетесь?

— Да, сэр.

— Ну хорошо. — Райан налил свою обычную кружку и опустился в кресло за письменным столом. — Что привело вас в этот дворец загадок?

— Если вкратце, сэр, то поиски работы. Темой моей диссертации были разведывательные операции, их история и перспективы. Мне нужно узнать кое-что для того, чтобы закончить исследование, начатое в школе Кеннеди. Затем хочу узнать, не смогу ли действительно работать здесь.

Джек кивнул. Да, обычное дело.

— Допуск?

— Разрешающий ознакомление со специальными программами и материалами государственной важности. Его я получил недавно. У меня уже был допуск к секретным документам, потому что во время работы в школе Кеннеди пришлось знакомиться с материалами нескольких президентских архивов, главным образом в округе Колумбия, однако некоторые документы в Бостоне все еще засекречены. Я входил в состав группы, которая изучала массу данных по кубинскому ракетному кризису.

— Это работа доктора Николаса Бледсоу?

— Да.

— Признаюсь, я не согласен со всеми выводами Ника, но проведенные исследования произвели на меня глубокое впечатление. — Джек поднял кружку, салютуя поиску ученых.

Гудли написал почти половину этой монографии, включая выводы.

— С чем конкретно вы не согласны — если мне будет позволено задать такой вопрос?

— Действия Хрущева не основывались на здравом смысле. Мне кажется — и материалы подтверждают мою точку зрения, — что при размещении ракет на Кубе он не следовал заранее обдуманному плану, а скорее действовал импульсивно.

— Не могу согласиться. Монография указывает на то, что Советы были обеспокоены в первую очередь нашими ракетами средней дальности в Европе, и особенно в Турции. Представляется разумным предположить, что это был тактический ход, направленный на достижение стабильной ситуации в отношении оперативных сил.

— Ваши исследования не основывались на всех существующих материалах, — заметил Джек.

— Каких, например? — Гудли попытался скрыть раздражение.

— Разведданных, которые мы получали от Пеньковского и других агентов. Эти документы по-прежнему закрыты и останутся в секретном архиве еще двадцать лет.

— Вам не кажется, что пятьдесят лет — это слишком долго?

— Разумеется, — согласился Райан. — Но на то существуют веские причины. Некоторые сведения, содержащиеся в них, остаются… ну, если не все еще злободневными, то по крайней мере способными открыть некоторые подробности, которые нам хочется сохранить в тайне.

— Мне представляется, что это немного отдает паранойей, — заметил Гудли бесстрастным, как ему казалось, голосом.

— Давайте предположим, к примеру, что в то время в России работал наш агент «Банан». Допустим, сейчас он умер — скажем, от старости, — но вот агент «Груша», завербованный им, продолжает свою деятельность. Таким образом, если Советам удастся выяснить, кем был агент «Банан», они могут получить ключ к разгадке личности агента «Груша». Кроме того, нам следует оберегать некоторые методы передачи сведений. В бейсбол играют уже сто пятьдесят лет, но замена остается заменой. В свое время я рассуждал точно так же, как и вы, Бен. Скоро вы узнаете, что большинство шагов, предпринимаемых в Лэнгли, продиктованы разумными причинами.

Попал в ловушку системы, подумал Гудли.

— Между прочим, вы обратили внимание на то, что в своих последних магнитофонных лентах Хрущев красноречиво доказал, что Ник Бледсоу не правильно истолковал некоторые его шаги — это тоже важно.

— Да?

— Предположим, что весной 1961 года у Джона Кеннеди оказались неопровержимые сведения, свидетельствующие о том, что Хрущев намеревался перестроить советскую систему. В 1958 году Хрущев резко ослабил армию и попытался приступить к реформе партии. Предположим далее, что информация по этому вопросу — надежная, достоверная информация — была в распоряжении Кеннеди и маленькая птичка прошептала ему на ухо, что, если он даст некоторую свободу русским, возможно, у нас произошло бы уменьшение напряженности в отношениях между государствами еще в шестидесятых годах. Скажем, гласность наступила бы на тридцать лет раньше. И еще предположим, что президент отказался от такой мысли, пришел к выводу, что по политическим причинам невыгодно давать больше свободы Никите… Это означает, что в шестидесятые годы была допущена величайшая ошибка. За этим последовал Вьетнам и все остальные колоссальные неприятности.

— Я не могу в это поверить. Мы просмотрели архивы. Наши исследования показывают, что здесь нет никакой логики…

— Логика у политического деятеля? — прервал его Райан. — Вот это действительно революционная концепция!

— Если вы действительно утверждаете, что так было на самом деле…

— Это гипотетическое предположение, — заявил Джек, поднимая брови. Боже мой, да ведь эти сведения на виду и доступны всем, кто захочет свести их в единое целое. То обстоятельство, что это никому до сих пор не пришло в голову, является признаком намного более широкой и тревожной проблемы. Однако его больше всего беспокоила та часть вопроса, которая была в этом самом здании. Историю он был готов оставить историкам… до тех пор, пока сам не пополнит их ряды. И когда это произойдет, Джек?

— В это никто не поверит.

— Большинство людей считают, что Линдон Джонсон проиграл первичные выборы в Нью-Гемпшире Юджину Маккарти из-за наступления Тэт во Вьетнаме. Так что добро пожаловать в мир разведки, доктор Гудли. Знаете, что самое трудное в распознавании правды?

132