Все страхи мира - Страница 131

131

Как всегда при обеспечении безопасности, самым трудным оказалось выбрать между двумя крайностями. С одной стороны, чем меньше людей знают о назначении базы, тем лучше. Однако с другой — необходимо иметь охранников, чтобы обеспечить ее безопасность. Куати взял с собой личную охрану — десять бойцов, в преданности и мужестве которых он не сомневался. Охранники знали Госна и Бока в лицо, и начальник охраны подошел к Манфреду.

— Это — наш новый друг, — представил Госн Манфреда. Охранник внимательно посмотрел ему в лицо и отошел.

— Was gibts hier? — нервно спросил Фромм по-немецки.

— Здесь у нас, — ответил по-английски Госн, — нечто весьма интересное.

Это было для Манфреда уроком.

— Kommen sie mit, bitte. — Госн подвел их к стене. Тут у двери стоял часовой с винтовкой, что было куда надежнее дверного замка. Госн кивнул часовому, тот наклонил голову в ответ. Инженер открыл дверь, пропустил спутников в комнату и потянул за шнурок. Загорелись лампы дневного света. В середине комнаты стоял большой металлический верстак, накрытый брезентом. Не говоря ни слова, Госн поднял брезент. Ему уже надоело играть в театр. Пришло время браться за работу.

— Gott im Himmel!

— Я тоже вижу это впервые, — признался Бок. — Значит, вот как она выглядит.

Фромм надел очки и склонился над устройством. Прошла минута, прежде чем он поднял голову.

— Американская конструкция, но собрана не в Америке. — Он указал пальцем. — Иная схема. Примитивная система, тридцатилетней давности — нет, даже старше по методике, но не по изготовлению. Посмотрите на эти контуры… Шестидесятые годы, может быть, начало семидесятых. Советское производство? Не исключено, из складов в Азербайджане?

Госн молча покачал головой.

— Неужели израильская? Ist das möglich? — Ответом на этот вопрос стал кивок.

— Не просто возможно, мой друг. Она перед нами.

— Значит, так. Авиационная бомба. Впрыскивание трития в ядро для увеличения взрывной силы — от пятидесяти до семидесяти килотонн, по-видимому. Взрыватели радиолокационный и ударный. Ее действительно сбросили, но взрыва не произошло. Почему?

— Похоже, на ней не было взрывателей. Все, что нам удалось обнаружить, — перед вами, — ответил Госн. Манфред успел произвести на него глубокое впечатление.

Фромм провел рукой внутри бомбового корпуса, ища разъемы.

— Да, вы правы. Очень интересно. — Наступило молчание. — Знаете, ее, по-видимому, можно отремонтировать… и даже…

— Даже что? — спросил Госн, уже зная ответ.

— Бомбу этого образца можно превратить в спусковой механизм.

— Спусковой механизм? — озадаченно произнес Бок. — Но для чего?

— Для водородной бомбы, — ответил Госн. — Я надеялся на это.

— Она будет очень тяжелой, далекой от совершенства современной конструкции. Как принято говорить, примитивная, но эффективная. — Фромм посмотрел на инженера. — Вы хотите, чтобы я помог отремонтировать ее?

— Вы согласны?

— Десять лет… нет, больше, лет двадцать я изучал и думал… Как вы предполагаете использовать ее?

— Это вас беспокоит?

— Она не будет использована в Германии?

— Нет, разумеется, — ответил Госн не без раздражения. Чего ради? — подумал он. — Ведь у их организации нет разногласий с немцами?

Тем не менее что-то заставило Бока обратить внимание на последние фразы, словно реле замкнулось у него в сознании. Он закрыл глаза, чтобы запечатлеть эту мысль в своей памяти.

— Да, я готов оказать содействие.

— Вам хорошо заплатят, — пообещал Госн и тут же понял, что допустил ошибку. Впрочем, разве это имеет значение?

— Я не собираюсь оказывать помощь за деньги! Неужели я похож на корыстного наемника? — возмущенно ответил Фромм.

— Прошу прощения. Я не хотел обидеть вас. Квалифицированный специалист получает вознаграждение за свой труд. В конце концов, мы не нищие.

Я тоже, чуть не вырвалось у Фромма, но здравый смысл победил. Это ведь не аргентинцы, правда? Не фашисты, не капиталисты, это товарищи по революции, которые тоже попали в тяжелую политическую ситуацию… хотя он был уверен, что их финансовое положение в высшей степени благополучно. Советы никогда не дарили вооружение арабам. Его всегда продавали за свободно конвертируемую валюту, даже при Брежневе и Андропове, и если на это соглашались русские, когда они еще придерживались правильного курса… то…

— Я всего лишь объяснил свое отношение и тоже не хотел оскорблять вас. Да, я знаю, что вы не нищие. Вы — солдаты революции, борцы за свободу, и для меня большая честь помогать вам в борьбе. — Он махнул рукой. — Меня устроит любая плата, которую вы сочтете справедливой… — Если только это будет, разумеется, не какой-то жалкий миллион марок! — подумал он. — …Важно, чтобы вы поняли, что я не продаю себя за деньги.

— Так приятно встретить честного человека, — согласился Госн с довольной улыбкой.

Бок подумал, что они оба хватили через край во взаимных похвалах, но промолчал. Он начал понимать, как расплатятся с Фроммом.

— Итак, — произнес Госн, — когда мы примемся за работу?

— Сначала мне понадобятся бумага и карандаш.

* * *

— Кто вы такой, позвольте спросить? — поинтересовался Райан.

— Бен Гудли, сэр.

— Из Бостона? — Акцент был очень характерным.

— Да, сэр. Школа имени Кеннеди. После защиты диссертации продолжаю там учиться, а теперь стал стипендиатом Белого дома.

— Нэнси? — Райан повернулся к секретарше.

— Директор внес его в ваш календарь, доктор Райан.

— Хорошо, доктор Гудли, — улыбнулся Райан. — Заходите. — Кларк окинул взглядом молодого ученого и снова сел.

131