Все страхи мира - Страница 362

362

— Слышу его на четвертом, — заметил второй акустик. — Да, она прет полным ходом; судя по числу оборотов винта, скорость больше двадцати узлов, может быть двадцать пять, пеленг с моего буя три-ноль-ноль.

— Хорошо, — произнес офицер-тактик. — Засек координаты. Назовите курс.

— У меня пеленг сейчас два-один-ноль! — отозвался первый акустик. — Парниша мчится сломя голову!

Две минуты спустя стало ясно, что обнаруженная подлодка несется прямо к ракетоносцу «Мэн».

* * *

— Неужели это возможно? — спросил Джим Росселли. Радиограмма поступила с Кодиака прямо в Национальный военный командный центр — НВКЦ. Командир патрульной эскадрильи не знал, что делать, и требовал указаний. Кодовое обозначение радиограммы «Красная ракета», копия ее поступила также в штаб командующего Тихоокеанским флотом, который тоже вот-вот затребует указаний сверху.

— Что случилось? — спросил Барнс.

— Он направляется прямо к месту, где находится «Мэн». Откуда он знает его координаты?

— А мы как их узнали?

— По аварийному бую — Боже, этот идиот так и остался у буя, не отошел от него?

— Может, сообщить президенту? — посоветовал подполковник Барнс.

— Другого не остается. — И капитан первого ранга Росселли поднял трубку телефона.

* * *

— Президент слушает.

— Сэр, говорит капитан первого ранга Джим Росселли из НВКЦ. У нас вышла из строя подводная лодка в Аляскинском заливе, ракетоносец «Мэн» класса «Огайо». У нее поврежден винт, сэр, и она не может маневрировать. Прямо к ней направляется ударная советская субмарина, расстояние между ними около десяти миль. Наш противолодочный самолет «Орион Р-ЗС» следит за русской подлодкой. Сэр, нам требуются указания.

— Я считал, что русские не способны следить за нашими подводными ракетоносцами.

— Совершенно верно, сэр, никто не обладает такими возможностями, но в данном случае они, должно быть, воспользовались радиопеленгом, когда наша подлодка запросила помощь. «Мэн» является одной из составляющих Единого интегрированного оперативного плана, ЕИОП, и находится сейчас в состоянии боевой готовности номер два. Таким образом, и «Орион», охраняющий подлодку с воздуха, тоже подчиняется этому уровню готовности. Сэр, они просят указаний, как им поступить.

— Насколько важную роль играет «Мэн»?

На этот вопрос решил ответить генерал Фремонт.

— Сэр, на борту «Мэна» находится свыше двухсот боеголовок, обладающих очень высокой точностью. Если русские выведут его из строя, это нанесет нам тяжелый удар.

— Насколько тяжелый?

— Сэр, тогда в нашем плане боевых действий возникнет большая дыра. На борту «Мэна» ракеты D-5, нацеленные на контрудар. Они должны нанести ядерный удар по ракетным базам и отдельным центрам управления. Если с «Мэном» что-нибудь случится, нам понадобятся буквально часы, чтобы заполнить этот пробел в плане боевых действий.

— Капитан первого ранга Росселли, вы принадлежите к Военно-морскому флоту?

— Да, господин президент. Должен добавить, что еще несколько месяцев назад был командиром «золотой команды» ракетоносца «Мэн».

— Сколько у нас времени на принятие решения?

— Сэр, русская «Акула» движется со скоростью в двадцать пять узлов и находится сейчас в двадцати тысячах ярдов от нашей лодки. С технической точки зрения, они уже сейчас могут произвести торпедный залп.

— Какие у нас варианты?

— Вы можете отдать приказ об атаке или не отдавать его.

— Генерал Фремонт?

— Господин президент… Нет, позвольте спросить капитана первого ранга Росселли.

— Слушаю вас, генерал.

— Вы уверены, что русская подводная лодка движется прямо на нашу субмарину?

— Данные говорят об этом очень красноречиво, сэр.

— Господин президент, мне кажется, мы должны принять меры по защите наших стратегических сил. Русским, конечно, не понравится, что мы напали на их подводную лодку, но эта ударная подлодка и не имеет стратегического значения. Если они потребуют объяснений, мы сумеем их дать. Сейчас мне хотелось бы понять, почему они направили свою ударную подлодку на наш ракетоносец. Они не могли не знать, что это встревожит нас.

— Капитан первого ранга Росселли, разрешаю дать приказ самолету атаковать и уничтожить русскую подводную лодку.

— Слушаюсь, сэр.

Росселли поднял трубку другого телефона.

— «Серый медведь», говорит «Мраморная голова», — это был сейчас код Национального центра, — высшее военное руководство одобряет, повторяю, одобряет ваш запрос. Как слышите?

— «Мраморная голова», это «Серый медведь», мы получили разрешение на атаку.

— Действуйте.

— Понятно. Конец связи.

* * *

«Орион» совершил поворот. Даже летчики чувствовали сейчас, насколько испортилась погода. Вообще-то было еще светло, но низкая облачность и сильное волнение на море создавали впечатление, что самолет летит по огромному неровному коридору. Это было плохо. А хорошо было то, что обнаруженный объект вел себя глупо, мчался вперед на большой скорости, над термоклином, и упустить его оказалось почти невозможно. Офицер-тактик, находившийся в хвостовой части, направлял самолет по курсу русской «Акулы». Позади хвостового оперения авиалайнера «Локхид-Электра», превращенного в самолет противолодочных действий, выступал чувствительный прибор, называвшийся детектором магнитных аномалий. Он регистрировал изменения в магнитном поле Земли, в том числе и вызванные металлической массой подводной лодки.

— Сумасшедший, сумасшедший, сумасшедший, выпускаю дымовые сигналы! — Оператор бортовых систем нажал на кнопку. Появилось облако дыма.

362